На землях новой Константиновской волости, почти вдвое большей чем Александтальская, к 1871 году спешно возникло 13 поселений: Константинов, Петергоф, Бергталь, Кайзерсгнаде, Гофенталь, Штрасбург, Николаев, Романов, Фюрстенштейн, Рейнсфельд, Розенталь, Реттунгсталь и Владимиров. Волость вытянулась лентой вдоль границы губернии, разделяясь речкой Камышлейкой на две части. Константиновцы получили вдвое меньшие наделы, чем их соседи. Впрочем, они уже не были колонистами в традиционном смысле слова. Александртальцы в 60-е годы еще курировались отделением Саратовской конторы опекунства иностранных поселенцев, в то время как константиновцев власти рассматривали уже как «переселенцев на правах госкрестьян без отбывания повинностей». После реформы 1861 года и последующей отмены колонистского права на рубеже 70-х годов александртальцы стали именоваться «собственники на наследных участках».
Столь различное отношение к переселенцам не было случайным. Константиновцы, заселявшиеся в сжатые сроки, не были опытными земледельцами, их прежний уклад формировался в условиях малоземелья, ремесленничества и посадского огородничества. Власти не спешили с предоставлением им льгот.
Интересно сопоставить названия меннонитских и лютеранских (константиновских) поселений. Здесь также есть мемориально-благодарственные названия типа Константинов (в честь брата царя, бывшего в 1862-63 гг. наместником в Польше - на прежней родине переселенцев), Романов (по царской фамилии). Выделяются и сходные названия с элементами - «таль» и - «фельд» (Розенталь, Рейнсфельд, Гофенталь, Розенталь и др.), наименования образно-охранительные Кайзерсгнаде («милость царя»), Реттунгсталь («долина спасения»). Но, с другой стороны, отметим немотивированные Петергоф, Штрасбург, Фюрстенштейн, а также увеличение доли русских названий.
В отношении языка между константиновцами и меннонитами также пролегал определенный барьер. Ведь кроме общенемецкого литературного языка сельская речь базировалась (пожалуй в большей даже степени) на диалекте. Западнопрусский говор меннонитов отличался своей нижненемецкой окраской, был непонятен выходцам из других регионов Германии.
