Реформаты Урало-Поволжского Региона Среди иммигрированных в Московскую Русь христиан евангелическо-реформатского вероисповедания были, прежде всего, англичане и голландцы, которые в статусе купцов и торговцев проникали в Россию по северному торговому пути через Белое море. На первых порах они примыкали к лютеранским общинам - там, где последние уже существовали. Первая реформатская община возникла в 1629 г. в Москве, вторая - в 1660 г. в Архангельске, следующие - в 1689 г. в Вологде и Ярославле. После основания Санкт-Петербурга в новую столицу потянулись голландские ремесленники и моряки, позже - французские и немецкие реформаты. В XIX в. они образовали в Санкт-Петербурге три общины: нидерландскую, немецкую и французскую.
С 1763 г. реформаты появились в Поволжье, а с 1804 г. - на побережье Черного моря. В Поволжье насчитывалось около двух тысяч реформатов, которые размещались главным образом в колониях Норка, Мессер (Усть-Золиха) и Бальцер (Голый Карамыш). К 1910 г. в Поволжье проживало около 70 тыс. реформатов, однако считается, что в лютеранской историографии на половину занижено число реформатов в Поволжье. Время от времени между реформатскими и лютеранскими общинами России возникали противоречия. В ознаменование 300-летнего юбилея Реформации (1517—1817) многие европейские правители издали указы об объединении раздробленного протестантизма. Так, 27 сентября 1817 г. прусский король Вильгельм III особым указом запретил употреблять в официальном обращении названия «Лютеранская» и «Реформатская», заменив их общим наименованием Евангелическая церковь. Вслед за Пруссией подобные меры были приняты и в России. В 1817 г. князь Ливен разработал проект союза обоих евангелических исповеданий, который был претворен в жизнь в Санкт-Петербурге. В Архангельске с 1817 г. указом Александра I от 30 ноября лютеране и реформаты были объединены в одном евангелическо-лютеранском приходе, который подчинялся непосредственно МВД. Управляло приходом с 1817 г. Архангельское евангелическое общество, местный коллегиальный орган управления.
Несмотря на протесты со стороны лютеранских богословов, на споры о литургиях, символах, исповеданиях, подобным же Указом от 20 июля 1819г. лютеране и реформаты российской империи были объединены в единую Евангелическо-лютеранскую церковь. Высшим церковным органом становилась Государственная Евангелическая Генеральная консистория, учрежденная этим же указом. Однако из-за противодействия остзейских дворян и духовенства указ не получил практического применения и две евангелические церкви - Лютеранская и Реформатская - еще долгое время оставались независимыми друг от друга. Один из первых опытов соединения церквей приходится на 1820 год, когда в колониях Поволжья суперинтендент Фесслер объединил лютеранскую и реформатскую общины Екатериненштадта.
В административном отношении реформаты, как и лютеране, были вначале подчинены светскому органу - Юстиц-коллегии лифляндских, эстляндских и ингерманландских дел (с 1734 г.). Только в 1819 г. две конфессии были подчинены Главной имперской евангелической Консистории. Она ведала как лютеранами, так и реформатами и называлась «евангелической». В 1828 г. было предписано, что во время заседаний Консистории «для рассмотрения дел реформатов» к представителям лютеранского духовенства в нее добавляются два реформатских пастора. При этом считалось, что заседатели-реформаты представляют интересы кальвинистов, хотя в тексте декрета о Евангелическо-Лютеранской Церкви в России, принятом в 1832 г., ни слова не говорилось о реформатах.
В результате широкой пропаганды Манифеста Екатерины II от 22 июля 1763 г. и активной деятельности вызывателей только в Поволжье в 1763-1774 гг. прибыло почти 32 тыс. мигрантов из Европы. Большинство колонистов, прибывших в Поволжье в течение нескольких лет после обнародования указов Екатерины из различных земель Германии, а также из Швейцарии, Эльзаса и Лотарингии, привезли с собой свое исконное вероисповедание - лютеранство, и именно вера помогала им в трудные времена. Первые колонисты Поволжья на 67,75% были протестантами (более 4 тысяч семей - лютеране (51,5%) и 1 250 семей - реформаты (16.25%) из 7 750 семей первых поселенцев, а остальные исповедовали католичество. Версия о преобладании протестантов среди переселенцев вследствие сознательного выбора или предпочтений российского правительства не имеет под собой документальной основы. Преимущественно все поселения, за исключением Екатериненштадта, создавались по религиозному принципу, хотя, учитывая обстоятельства, населять колонии представителями одного вероисповедания было практически невозможно. В первые годы протестанты были вынуждены селиться вместе с католиками - например, в лютеранских колониях Нижняя Добринка, Звонаревка и Севастьяновка проживали католические семьи. Все же в большинстве колоний со временем сложился однородный конфессиональный состав. Между 1764 и 1768 гг. было основано 104 колонии, которые составили пять округов «лютерскаго закона», два округа «реформаторскаго закона» и два «католицкаго закона». 75 из 104 колоний были евангелическими.
Русское правительство заложило основу для создания церковных приходов, однако прошли годы, прежде чем в колониях была создана стройная церковная система. Данные о возникновении и количестве первых приходов различны: авторы называют цифры 11, 12 и 15. Такие расхождения связаны с частой реорганизацией приходов: например, к 1786 г. в один приход под названием Лесной Карамыш были объединены Лесной Карамыш, Макаровка и Усть-Кулалинка, а еще несколько общин образовали приход Водяной Буерак. Известно, что в 1785 г. существовало девять лютеранских церковных приходов и три реформатских, не считая общины в Саратове, а к началу XIX в. число приходов в Поволжье возросло до шестнадцати. Первые две кирхи появились летом 1768 г. По одним данным, до 1771 г. на государственные средства было построено 13 церквей. По другим - с 1764 по 1770 гг. было сооружено 15 деревянных церквей (из них 11 лютеранских и 4 реформатских). Кроме того, в большинстве колоний на средства общин и по их желанию строились небольшие молельные дома. Первое время в Поволжье при строительстве кирхи колонисты не придавали особого значения архитектурному стилю: церкви были деревянными и скромными. Уже в 1804 г. в Поволжье насчитывалось 82 евангелических кирхи - 59 лютеранских и - 3 реформатских. Величественные протестантские храмы XIX столетия были гордостью колонистов, своей архитектурой они напоминали европейские соборы в готическом и неоклассицистическом стилях.
В XIX в. Министерство Внутренних Дел России разрешило Саратовской Конторе иностранных поселенцев руководить строительством в немецких колониях Поволжья. В 1830 г. был разработан, а в 1836 г. утвержден проект Положения о строительстве церквей в России, в том числе и иностранных исповеданий. В колониях разрешали руководствоваться традиционными западными архитектурными принципами. Строительством церквей в немецких поселениях в каждом конкретном случае руководила Саратовская Контора иностранных поселенцев. По проекту архитектора Конторы Лагуса в 1863-1868 гг. были перестроены кирха в колонии Осиновка Самарской губернии, пастораты в приходе Вайценфельд, церковные школы в некоторых селах. Русское правительство взяло на себя не только расходы по строительству церквей, но и содержание проповедников, хотя этот вопрос не был оговорен в Манифесте Екатерины. Назначение священнослужителей на конкретные должности входило в юрисдикцию Канцелярии опекунства в Санкт-Петербурге, с 1782 г. это право перешло к Юстиц-коллегии. Позже пасторов утверждал в должности сам император. Согласно докладу Екатерине II графа Орлова от 3 декабря 1763 г., в колониях были назначены «на первый случай пасторы лютеранские и кальвинские по одному, с жалованием в год по 130 рублей, да при них по одному церковнику по 60 рублей». Затраченные средства колонисты должны были выплатить государства в течение последующих десяти лет. В первые годы поселения колонисты столкнулись с достаточно серьезной проблемой - недостатком священнослужители в церквах. В 1767 г. в Поволжских колониях был только один протестантский священник. Первым протестантским проповедником все источники называют И. Жаннета (Джаннет, Яннет, Яретт) из Праубунда (Швейцария); он прибыл в Сарепту из Герннгута еще в 1765 г. и был избран пастором Севастьяновского, позже Усть-Золихинского прихода. По причине отсутствия священников в первые годы расселения многие лютеранские и реформатские общины обращались к пастору Жаннету за совершением богослужений. В числе первых протестантских пасторов церковные хроники, с некоторыми различиями в написании фамилий, называют Фабрициуса из Сарепты, Джегера (Егера) из Подстепной, Каттанео из Норки, Мана из Северного Екатериненштадта, Отто из Таловки, Флиттнера из Франка, Литтзаца из Привальной, Лундберга из Баратаевки, Бука из Южного Еатериненштадта, Гимера из Усть-Кулалинки, Гюнтера из Стефана и Альбаума из Франка. Кроме них, в различных архивных и иных источниках встречаются фамилии еще нескольких священнослужителей - Гервинга, Мооса и др. Эти пасторы по мере возможности совершали богослужения во всех Поволжских приходах.
К 1786 г. количество пасторов в Поволжских колониях увеличилось, однако точных сведений об этом не существует. По архивным данным, в 1784 г. в нагорной стороне Волги было 32 евангелических поселения, в которых служили пять пасторов, а в Луговой - 40 поселений и шесть пасторов. По данным М. Вольтнер и В. Кале, к 1786 г. в колониях имелось уже 10 протестантских священников (семь лютеранских и три реформатских), И.Р. Плеве придерживается мнения, что к 1777 г. в колониях было шесть лютеранских и три реформатских пастора, а к концу 80-х гг. - всего лишь шесть протестантских проповедников (четыре лютеранских и два реформатских). Даже в 1820 г. на 40 евангелических колоний левобережья Волги с 25 100 прихожанами, не считая детей до 7 лет приходилось только 4 лютеранских и реформатских пастора. Таким образом, каждый из них обслуживал по 10 общин и мог проповедовать в одной колонии не чаще пяти раз в год. В таких условиях не могло быть и речи о ежедневной заботе о прихожанах. Одной из причин отсутствия необходимого числа проповедников в Поволжье, по мнению суперинтендента Саратовской консистории Фесслера, было недостаточное содержание священников. Пастор получал жалованье от государства, а с 1764 г., по предложению графа Орлова, еще и участок земли, который после смерти проповедника переходил к его наследникам. В первые годы поселения заработная плата пастора составляла 180 руб., а в 1805 г. была повышена до 240 - 250 руб. Жалованье выдавала три раза в год Саратовская Контора опекунства иностранных, при наличии письменного прошения от пастора о его выдаче. Хватало ли этих денег на содержание семьи, судить трудно, но скорее всего этого было недостаточно. Не случайно кроме жалованья, установленного государством, каждый пастор получал от прихожан дом, зерно, сено, дрова для отопления, а также плату за выполнение различных треб (венчание, Крещение, конфирмацию, похороны). Приход был обязан предоставлять священнослужителю двуконную подводу для поездок по службе и два раза в год тройку лошадей для поездок в Саратов. В 1777 г. духовенство было полностью переведено на содержание общин.
Все священники, служившие в Поволжье, условно могут быть разделены на три категории. К первой из них относились немногочисленные пасторы, прибывшие в конце XVIII в. с первыми колонистами. В XIX в. появилось новое поколение священников, родившихся в колониях и получивших образование в Дерптском университете. К третьей группе принадлежали пасторы, приглашенные на службу в Россию из Базельского миссионерского общества или с помощью гернгутской братской общины в Сарепте Царицынского уезда Самарской губернии. Маленькая Сарепта в конце XVIII в. являлась своеобразным духовным центром первых протестантских колоний Поволжья. Из 44 пасторов, служивших в колониях до 1825 г., 18 были приглашены с помощью Сарептской общины. Многие пасторы являлись членами Базельской миссии, всего в России до 1917 г. служил 61 базельский миссионер, из которых 45 были пасторами, а 16 миссионерами и учителями. В 1824 г. в Поволжских колониях на должности находилось 17 проповедников (9 в правобережье и 8 в левобережье Волги). Пасторы прибывали сюда изо всех уголков Европы. Среди них были представители различных национальностей: три проповедника из Пруссии, два из Саксонии, два из Швейцарии, один из Ганновера, один из Веймара, один из Пфальца, один финн, один голландец, один моравец и один лифляндец. Только двое из 17 пасторов родились в колониях. Каждый прибывавший из-за границы священник должен был принести присягу на верность России, что было окончательно определено законом от 19 мая 1842 г., и сдать экзамен в консистории.
